[nick]блуждающий[/nick][status]видящие ; нерв | огонёк ; ж | м[/status][icon]https://forumavatars.ru/img/avatars/0016/ce/0e/205-1568545741.png[/icon]
Не отвлекаться, не хмуриться, не, не, не.
Коридоры облеплены цветастыми точками (серодомовцы сменяют невзрачный зимний хитин на весенне-пёструю шкуру). Перекрёсток фонит фантомной взвесью гормонов — субботний кинопоказ сулит тихушное тисканье потных ладошек в тусклом отсвете телевизора. Разомкнув объятия эскапизма, а попросту выпав из режима Видящих: "нейтрально-положительное", Блуждающий усилием воли выглаживает на лице складки: в уголках губ, между бровями. Подчиняет поминутно ускоряющийся шаг выверенному ритму марша. Прикрывает частоколом ресниц аспидский взгляд — под веками закипает капиллярно-красным. Он просачивается сквозь гомон, фырканье, шушуканье мыслящим сквозняком и держится стен. Под ладонями хрусткая облупившаяся штукатурка, трещинки, бугры, сколы на углах — указатели для незрячих. Сомнительной ценности информация, заключённая в текст и символы, щекочет подушечки пальцев подсыхающей краской с потёкшей каплей, мелово пылит, цепляет впадинами царапин — Блуждающий не читает, вдыхает слова. Десакрализация домовских тайн — рутина, в монотонности, скуке которой можно упустить нечто действительно ценное, как, например, выцветшее и свежее, незаметное и кричащее сообщение:
девять, десять, никогда не спите, дети... — рука застывает на щербатой поверхности стены (кажется, что та пульсирует и прячет живую мякоть), — семь, восемь, кто-то к вам прийдёт без спросу, — Блуждающий вытягивает смысловую нить где-то между вторым и первым этажом, — пять, шесть, Фредди хочет всех вас съесть, — дёргает брылями, как взявшая след гончая.
Он слизывает со ступеней оттиск стоп, который оставил после себя прошлый выпуск. Затаённо дышит, улавливая тонкий флёр прошлого. Приручает удачу, наматывая на руку хитрую загадку, которая обвивает второй гарротой обманчиво хрупкое запястье, прячущееся под рукавом фланели. Собирает крупицы подсказок, смотрит так, как научил его Дом: зрачок расширяется до кромки радужки, радужка до солнечного гало — одно на другое, другое на одно. Он вытягивает ближайший круг. Распрямляет его — время линейно. На какие-то мгновения воздух напитывается подзабытыми, своими-чужими запахами, голосами. Остывающий полумрак лестничного пролёта впускает поток крайних выпускников. Они стеклянные, Он — литой. Полупроницаемая масса склеенных взрезает лестницу вверх-вниз. Рябь макушек пропускает островок, из которого торчит пальма из дредов. В свалянные пряди волос вплетены фенечки и глазастые амулеты. Тусклые, невыразительные стекляшки-звеняшки тут. Опалесцирующие изумрудно-золотым, светлячкого-искристым там.
три, четыре, запирайте дверь в квартире, — видящий охает, пойманный между азартом и смутной, копошащейся опарышами на дне рассудка, надеждой.
По_ту_сторону веет озоном, смердит сбывшимся гнусным кошмаром (худшим из) или благоухает сладко, упоительно, как ни один из "маминых деток" — щекой, доверчиво прижавшейся к родной ладони. Так пахнет для Блуждающего Изнанка. Братом, который не удобряет истлевающей плотью почву Наружности, а сильным, раздавшимся в плечах, шибающий мускусом и тестостероном парнем — его-то Блуждающий слепил из самого себя. В осколках глаз домовцев скользит фальшивое изображение — жалкий промокший зверёк — искажение его истинной сути. Видящий не ведётся (старые зеркала Дома не лгут). В последний раз в не здесь пахло иначе. В слизистые заполз приторный душок подвздошной гнили. Там, на границе, чьи-то острые металлические когти щекотнули ливер. Прежде, чем Изнанка возвращает его на плоскость кровати (в стайной час волка, темно, тихо — никто не спит), Блуждающий успевает унести с собой липкий страх, жуткую считалочку, адресное послание. И бирюзовую бусину. Грубо срывает с грязной пакли, пытаясь удержать нечисть. Зажал в кулаке. По эту сторону кулак пуст. Всегда пуст.
Безусловное "сейчас" мягко ложится на лицо. Когтистая лапа Изнанки отпускает глотку. Дежавю акварельно размывается на стенах чаяниями семилетней давности (сейчас всё то же; свежие страхи домовцев поверх заштукатуренных старых). Блуждающий бережно распутывает косицу, заплетённую из яви и нави и выбирает быть в проёме двери, ведущей во внутренний двор. Солнечный кругляш опасно нависает над потемневшими многоэтажками Расчёсок — дело к закату. Вешний воздух вибрирует. Эфир дробится волнующим зовом — прилетает тихо справа, в левое ухо — резко и тут же отступает, как стереозвук в испорченных наушниках. Блуждающий прекращает прятаться в мёртвой зоне. Звука, весны, предвкушения так много, что хочется сделать что-то монументально глупое. Пройтись по газону босиком (пятка оскальзывается о вороний помёт). Махнуть приветственно кедами, чьи усы-шнурки зажаты в пятерне (на крыльце женской половины вспыхивает короткое хихиканье). Он бросает обувь у дощатой скамейки, себя на дощатую скамейку, фразу той, что, похоже, вросла в дощатую скамейку задолго до его прихода:
— Здравствуй. Мы опоздали. Фредди передаёт привет.
раз, два, — Фредди Блуждающий заберёт тебя!
